Как пирожки с картошкой привели к расстрелу в СССР
Это звучит как абсурдный анекдот, но это реальная история. Два человека получили высшую меру наказания за то, что продавали пирожки с картошкой. Не наркотики, не оружие, не шпионаж — обычная уличная еда. Как советское правосудие превратило кулинарию в преступление, достойное смерти? Давайте разберёмся.
Голодные времена и «спекулянты»
1962 год. СССР переживает последствия хрущёвских реформ: неурожай, рост цен, дефицит продуктов. В магазинах пустые полки, а на рынках — кипящая торговля. Государство объявило войну «спекулянтам» — тем, кто покупал товары по госценам и перепродавал дороже. Но иногда под раздачу попадали совсем невинные люди.
Вот и Анна Шапкина, простая работница столовой в Москве, решила подзаработать. Она пекла пирожки с картошкой и продавала их возле завода. Клиенты — такие же рабочие, у которых не хватало времени или сил готовить после смены. Цена — копейки. Казалось бы, что тут криминального?
«Преступный бизнес»: как дело дошло до суда
Но в СССР частная торговля продуктами без разрешения была уголовным преступлением. Шапкину арестовали вместе с её знакомым, который помогал с мукой. Следователи нарисовали картину «организованной группы», якобы наживавшейся на народном горе. Хотя реальный доход Анны — несколько рублей в день.
- Обвинение: «систематическая спекуляция в крупных размерах» (ст. 154 УК РСФСР).
- Доказательства: показания соседей, записи о продажах, даже рецепт теста изъяли как «вещественное доказательство».
- Требование прокурора: расстрел, чтобы «другим неповадно было».
Суд: 15 минут на приговор
Заседание длилось меньше часа. Защита пыталась говорить о тяжёлом положении Шапкиной (муж-алкоголик, больной ребёнок), но суд был непреклонен. Приговор — высшая мера. Через месяц её расстреляли. Вместе с ней казнили и её «подельника» — хотя он лишь иногда приносил муку.
Это не было исключением. В 1961–1962 годах за «экономические преступления» казнили более 200 человек. Среди них:
- продавцы самодельных джинсов,
- сбытчики дефицитных книг,
- менялы валюты у гостиниц.
Почему именно пирожки?
Дело Шапкиной стало показательным. Властям нужно было устрашить население, чтобы остановить стихийную торговлю. Выбрали «беззащитную» цель — женщину, торгующую едой. Газеты писали о «жадной спекулянтке», хотя её прибыль не превышала 50 рублей в месяц.
Но был и другой подтекст. Хрущёв боролся с «пережитками частнособственнической психологии». Даже пирожок, проданный без разрешения, считался угрозой социализму. А раз так — значит, враг народа.
Что стало потом?
Уже через несколько лет судебная практика смягчилась. Расстрелы за спекуляцию отменили, но сам факт остаётся в истории как пример абсурдной жестокости системы. Шапкину реабилитировали только в 1991 году — слишком поздно.
Сегодня её историю вспоминают, когда говорят о перегибах советской юстиции. Ведь за пирожки с картошкой в наши дни максимум — штраф. А тогда — пуля в затылок.
